Эта статья написана и опубликована анонимно в рамках цикла материалов «Признания Сан-Франциско». Их пишут реальные резиденты, которые никогда бы не отважились поставить под откровениями свою подпись.

«Я ненавижу своих коллег, но они не знают об этом», — пишет автор данного материала.

В 10 вечера, когда я уже приготовилась запрыгнуть в постель и включить эпизод сериала «Офис», мне в Slack пришло сообщение. Знаю, надо бы выключить уведомления, но я не могу — слишком дергаюсь, когда вижу скопление сообщений, поэтому проще читать их по мере поступления.

Это сообщение было от продажника стартапа, в котором я работаю, назовем его Грэг. Грэга можно описать одним словом — нытик, его постоянно что-то раздражает, и он не стесняется мне об этом говорить. Видите ли, как офис-менеджер, я обязана стиснуть зубы и удовлетворить каждую мельчайшую его — или других сотрудников — прихоть в благодарность за опционы и медстраховку.

Как правило, запросы Грэга сводятся к наличию в офисе специфического сывороточного протеина, но этот запрос был другим. В сообщении было фото унитаза, забитого дерьмом.

Вам наверное интересно, как я ответила. В ответ я выпила таблетку клоназепама (транквилизатор, применяющийся при эпилепсии и панических атаках), оформила бесплатную тестовую подписку на Headspace (приложение для медитации) и решила, что разберусь с ситуацией утром.

Несмотря на шокрующий визуальный контент и позднее время, это не единичный случай, когда лейтмотивом становится дерьмо. По сути о нем — вообще вся моя история. Меня постоянно дергают с рабочего места (за которым я делаю финансовый отчет на $250 000, планирую офисное мероприятие, на которое меня заставят прийти, разгребаюсь с графиком для менеджеров или другими задачами), чтобы я смыла за кем-то дерьмо.

Не то, чтобы люди ко мне подходили и говорили: «Эй, я только что отложил личинку в мужском туалете, ты не могла бы с ней разобраться? Благодарочка» (хотя они реально могут и так). Полезный совет для людей в мире технологий (и за его пределами): современным туалетам со сливом под давлением, которые так любят в Кремниевой долине, нужно какое-то время, чтобы восполнить свои сливные резервы. Так что если вы зашли в кабинку сразу за кем-то и теперь ваши веганские отходы не смываются, то велика вероятность, что туалет не сломан — он просто еще не готов к сливу.

Вместо того, чтобы усвоить эту простую, но важную информацию, люди обращаются ко мне, чтобы я смыла за ними в туалете. Стоит также отметить, что кабинки оснащены ёршиками, и при необходимости, сотрудники могут воспользоваться ими для самостоятельной ликвидации беспорядка в туалете, но все равно предпочитают перекладывать это на меня. Как ребенок, который ждет, что родители вытрут ему попку.

Работа офис-менеджером в Кремниевой долине — тяжелая и неблагодарная. Она занижает мою самооценку сильнее, чем все, о чем я могу вспомнить.

Но более важный вывод заключается в том, что культура высокотехнологичных компаний, предоставляющих обильные льготы, культивирует шокирующий на мой взгляд уровень запросов сотрудников. Они могут быть настолько невероятными, что административный персонал попросту не в силах их удовлетворить.

Инфантилизация технических сотрудников, которую я наблюдаю день ото дня, вызывает беспокойство. При этом она неизбежна, когда все бытовые вопросы решаются за них: им готовят еду и закуски, грязные тарелки, которые они оставляют за собой, исчезают магическим образом, как и разводы их бесплатной комбучи по всему полу.

Именно такая среда заставляет людей думать, что это нормально — присылать офис-менеджеру фотографию человеческих испражнений в 10 вечера, тем самым изгадив ему единственное время, когда можно расслабиться и пересмотреть сериальчик.

Как я сюда попала

Я не планировала становится офис-менеджером, как и героиня сериала «Офис» Пэм Бизли. Я не вижу в этом своего предназначения, по крайней мере надеюсь, что это не оно. В прошлой жизни я была академиком, нищим и измученным интеллектуалом, с трудом прокладывая себе путь к докторской в самом центре прибрежного либерализма.

После 4 лет просиживая на семинарах, где люди цапались с друг другом, а префиксы типа «пост-пост-чтототам» были обычным делом, я решила пуститься в более креативные начинания. Для того, чтобы позволить себе роскошь писать глубокомысленные эссе в стиле Сары Вовель (журналист, публицист, историк), мне, конечно же, была нужна работа с 9 до 5. Поэтому я и пошла работать в этот стартап, каким-то образом убедив их, что мы друг другу подходим. И вот — я здесь.

Поначалу мне нравилось. Мне было сильно за 20, и я никогда не получала больше $24 000 в год (такая была стипендия), а теперь у меня было гораздо больше денег, бесплатная еда, обязанность принимать почту и свобода уходить домой ровно в 5 вечера. У меня был крутой босс, нам нравилась одинаковая музыка, и на интервью он рассказал мне, что тоже начинал с офис-менеджера, так что мы на одной волне.

Но медовый месяц продлился недолго, вскоре я поняла, что моя работа — не только заказывать закуски и расписываться за посылки. Но еще и составлять графики, планировать ивенты, разбираться с поставщиками и делать так, чтобы все всегда получали то, чего хотят, даже если могут взять это сами. Техномир начал доставать меня так же, как раньше доставал мир академический.

Среда неуважения и враждебности

Запросы, которые я получаю каждый день и которые обязана удовлетворять незамедлительно, создают вокруг меня перманентно враждебную рабочую среду, в которой меня не уважают и заставляют чувствовать себя никем.

Со временем, запрос за запросом, я начала проклинать сотрудников нашего офиса, что стыдно, потому они милые люди, и при других обстоятельствах у меня не возникло бы с ними никаких проблем.

Если вы работаете в стартапе, можете расценивать это как повод пересмотреть свое отношение к людям на моей позиции. Возможно, в итоге вы освободите их от ежедневного поглощения успокоительных в электричке по дороге с работы.

Пройдемся по списку вещей, с которыми мне приходилось иметь дело:

• Дерьмо на ободке унитаза, дерьмо на полу, блокнот, так глубоко застрявший в словно системе, что пришлось вызывать сантехников.
• Бесталанные рисунки на свежевыкрашенных стенах и на новой мебели.
• Нетронутые тарелки салатов, хлопьев и супа, вывернутые в мусорку целиком.
• Банки с освежителем воздуха и дезодорантом, плавающие в унитазах, словно покойники в фильме Скорсезе.
• Жалобы на то, что лимон, лайм или огурец в баке с водой неправильно порезан.
• Жалобы на переизбыток пончиков в «Пончиковую среду».
• Жалобы на организацию кейтеринга.

Но нигде в офисе так не проявляется эгоцентричность сотрудников, как в вопросах температуры в помещении. У нас этому посвящен целый канал в Slack. В нем «члены команды» безостановочно вайнят о том, как им холодно или жарко в их уважаемых секциях в ожидании, что я мгновенно сорвусь с места и побегу настраивать температуру под их индивидуальные предпочтения.

Как вы думаете, каким образом они просят меня об этом? Вежливо? Ну если можно так назвать эмодзи со снежинкой или костром и лаконичное «жарко» или «холодно».

Подразумевается, что я обязана бросить все свои дела и нестись к термостату каждый раз, когда кто-то из 300 сотрудников офиса почувствовал себя слегка некомфортно.

Я держу температуру в офисе в пределах 22 градусов по Цельсию, при этом регулярно кому-то то холодно, а кому-то за соседним столом жарко. То есть ребята в моем офисе не только не уважают мое время, они также очень мало озабочены мнением окружающих их людей.

Вместо того, чтобы прийти к очевидному умозаключению, что у всех людей разное температурное восприятие, а следовательно можно просто договориться о приемлемой для всех температуре и взять ответственность за собственный комфорт на себя, они заключают, что мне больше нечем заняться, кроме как по 15 раз в день бегать к термостату и настраивать его персонально под их предпочтения.

Когда я отважилась пожаловаться руководству на свои страдания — ведь угодить каждому из 300 человек в офисе попросту нереально — мне просто велели продолжать это делать.

Очевидно, для 20-с-чем-то-летних людей намного важнее, чтобы с ними нянчились, чем просто взять и надеть чертову бесплатную брендированную толстовку, которую я кладу на стол каждому в их первый день на работе.

В общем, сегодня вместо того, чтобы изменить температуру, я просто подхожу к термостату и делаю вид, что нажимаю на кнопки. А потом иду на свое место.

Некоторые сотрудники демонстративно используют персональные обогреватели, из-за которых в офисе регулярно вырубается свет. Казалось бы, после нескольких обесточиваний подряд человек перестанет это делать, но нет. Когда же я наконец попросила коллег перестать дергать судьбу за предохранители, они потребовали, чтобы я вызвала электрика. Тот приехал, заменил чертовы предохранители и посоветовал мне посоветовать всем просто надевать свитера, когда становится прохладно.

Еще один источник драмы — освещение. В идеале все мы должны жить и работать в помещениях, залитых мягким естественным светом. К сожалению, грамотно организованное искусственное освещение — неизбежное зло в нашем случае. И наши сотрудники не устают жаловаться на пагубный эффект от зловредных лампочек, требуя заменить их другими менее зловредными. И у каждого — свой вариант.

Я в курсе, что из-за определенных типов освещения у людей могут возникать головные боли, но меня воспитывали таким образом, что если тебе что-то не нравится, просто молчи в тряпочку и не смущай других людей своим дерьмом. Поэтому когда меня в третий раз за месяц просят поменять лампочки после того, как я их уже два раза меняла, я больше не могу заставить себя симпатизировать этим людям. Я уже тысячи долларов просадила на лампочки, услуги мастера и слишком часто приходила в офис к 6 утра, чтобы вам угодить.

Я не могу винить только своих коллег за все это. Частично причиной их нестерпимого поведения стало то, как мы с ними взаимодействуем. Я слишком приветлива и слишком услужлива. Когда я сталкиваюсь с пассивно-агрессивными комментариями и очередными дурацкими запросами, я каждый раз делаю глубокий вдох и пытаюсь установить границы, чтобы стало понятно, что я счастлива удовлетворить разумные запросы — но у меня не выходит.

Я — дружелюбный напольный коврик, который возмущается, что часть моей работы заключается в укреплении культуры, в которой комфорт и чувства одних людей поставлены выше людей вроде меня.

Культура в моей компании и Кремниевой долине в целом приводит к тому, что достойные люди превращаются в требовательных индивидуумов, которые уверены, что их интересы и комфорт важнее всех остальных. Я надеюсь, что если вы это читаете и вы работаете в IT, вы поймете, что офисный персонал недооценён, но в то же время важен для успеха индустрии.

И хотя бы найдете в себе силы самостоятельно смывать за собой в туалете.